Страхи бывают разные. Кто-то боится пауков, кто-то открытых пространств, кто-то впадает за рулём в ступор. Но человек настолько хитрый зверь, что может любой свой страх рационализировать, уверенно и неопровержимо объяснить. Я до жути боюсь составников, а мой отказ от них тоже был в своё время обоснован. И я даже сам в это поверил. Однако существуют обстоятельства, когда без составника можно повторить отношения спящего в берлоге медведя и его лапы. Поэтому нужен план по выходу сухим из воды, притом так, чтоб не принять смерть от удушения жабой. Проще говоря, необходимо рассмотреть побольше проблемных мест в составниках и понять, как любой из этих позорных недугов перевести в подвиг.

Повторяемость

Самая большая проблема составников в сложности их изготовления. И хотя массовое производство в принципе грешит неким стабильным процентом брака, составники здесь впереди планеты всей. При этом нет разницы, какая национальность у воблера в паспорте. Да и не в национальности работников завода дело. Проблема в куче деталей, стыков и прочих нюансах, изменение которых сильно меняет поведение воблера.

Страшнее всего, что большинство отличий нельзя определить на глаз. Иногда вроде бы два похожих образца ведут себя вполне одинаково, но появляется подозрение, что что-то не так. Разница в скорости всплытия или погружения, положение в воде, более медленный или более быстрый старт, какие-то «не такие» вихляния — результат изменения некой переменной в воблере.

Но даже если два составника вышли из одной пресс-формы с разницей в час, они могут отличаться по игре. Просто потому, что один из них окрашен с использованием грунтовки, а другой — полупрозрачный. Лишняя или недостаточная капля краски может испортить всю малину и новый воблер «порадует» головной болью от поиска ключиков. Не менее частыми поставщиками «радости» будут лишняя капля клея, недоклейка, заусенец на петле и последствия шлифовки швов.

Так бывает не всегда, и некоторые производители погрешность учитывают. Да, я верю, что такие производители есть. Возможно, они есть даже в нашем мире. Однако болезнь лучше предупредить, чем лечить. И рецепт здесь очень простой, топорный до безобразия: дублировать заведомо рабочие модели таким же цветовым решением.

На самом деле любой составник можно научить ловить рыбу. Любой составник можно обнюхать со всех сторон, применить к нему максимум магии, а в итоге получить убойного буратинку и возможность ловить на спор. Но колдовство требует времени и, к сожалению, далеко не всегда такая трата времени оправдана или хотя бы возможна. К тому же очень трудно запомнить набор действий даже для трёх одинаковых составников.

Поэтому здесь, на мой взгляд, вполне оправдан переиначенный на рыболовный лад подход криворукого фотографа: искать тот составник, которым получится ловить. И уже на его основе собирать дубликаты. А избавиться от «не подходящих» образцов на барахолке проще простого, и жаба-душитель ничего не сможет возразить. Особенно если воблер принадлежит к списку ликвидных торговых марок или моделей. Я уверен, что потеря 30% начальной цены воблера нормальная плата за комфорт и знания.

Составник не летит

И не полетит. Даже с мульта его непросто бросить ровно, красиво и далеко. Потому что любой, даже самый навороченный составник, оглушительно проиграет самому неудачному одночастному воблеру. И это, вроде, понятно всем. Что же делать? Мне кажется, здесь стоит делать… ничего.

Раз воблер настолько плохой летун, может, не стоит его рассматривать как орудие дальнего боя? Зато потихоньку ковырять под берегом, совершая короткие и точные забросы — самое то. К тому же составники требуют деликатного обращения, чего на дальних дистанция добиться трудно.

Леска ведь тоже имеет свой вес, она провисает и изгибается. А мы, думая, что в двадцати метрах от нас составник медленно вихляет на грани сбоя, на самом деле тащим палку. Ведь то, что мы можем вытворять с воблером под ногами и на дистанции прямой видимости кардинально отличается от событий на выбросе. Можно сказать, что с дальними забросами мы попросту тратим время.

Чтоб пузом сверкал и круги наворачивал

А какой палкой получится максимально раскрыть составник? С такой постановкой вопроса поможет только одна палка: штакетина из забора, несколько раз со всей силы прилетевшая чуть пониже спины вопрошающему. То есть подход фотографа не работает и надо мудрить.

Составники, на мой взгляд, стоит рассматривать как отдельное царство приманок. Притом настолько отдельное, что на кривой козе к ним лучше не подъезжать. Это значит, что время, место и подачу для них нужно подбирать свои, составниковые. Например, время тухлой рыбы, меляки, прибрежная зона, узкие точки и «камерность» ловли в целом. А подача ровно такая, чтоб воблер долго оставался в одном месте, не прикидываясь шлангом.

Для этого есть пара фокусов. Составники лучше всего раскрываются на мелких рывочках и особой неравномерной проводке. Говорю так уверенно потому, что для нормальной рывковой проводки и человеческой равномерки есть множество других приманок. Заменять их составником примерно то же самое, как лечить зубы через… В общем, неудобно и подозрительно.
Независимо от выбранного стиля проводки, длины и частоты рывков, стоит в обязательном порядке отдавать воблеру шнур. Я не пробовал все составники мира (тут мне повезло), но каждый девайс в моей коллекции очень падок на слабину лески. Рывочек — шнур воблеру и пара секунд паузы. И за эти пару секунд воблер творит магию. Он может развернуться на месте, по-хитрому изогнуться или сделать что-то такое, чего никак не повторить с другими приманками.

А разные палки всего лишь палки. Но с короткими спиннингами движения можно разнообразить из-за разницы в длине хода кончика на рывках. В грубом виде картина такая: поворот кисти на 5 сантиметров с разной длинной спиннинга даст разную длину рывка. И длина рывка тем больше, чем длиннее спиннинг. На агрессивном твиче кисть смещается на 7-12 см.

Предположим, что нам нужно сделать рывок, равный по длине воблеру. С учётом провисшей лески — примерно сантиметров 25. Несложно представить, что эти 25 сантиметров требуют разного смещения кисти на разных по длине палках. И чем палка длиннее, тем меньше смещение.

Но не нужно торопиться с выводами. Если мы хотим добавить микрорывок или какое-то пошевеливание воблера, на длинной палке кисть нужно смещать на миллиметры. Это не всегда возможно и часто очень легко ошибиться. А лишнее напряжение от постоянного контроля сильно изматывает. И мы совершаем ошибки. Тут недотянул, там перетянул, и так далее.
С короткой палкой, за счёт большей длины хода кисти, появляется больше возможностей для микродвижений. Здесь они даются много легче и повторяемость выше. После некоторой тренировки можно вообще подавать воблер только микродвижениями. И это даёт неплохие результаты. Но подчеркну: такой фокус возможен, если мы не занимаемся борьбой с палкой и постоянным контролем кисти.

Зато разница в жёсткости кончиков, создающая кучу споров, мне кажется своего рода «ароматизатором», который сам по себе не влияет на восприятие блюда организмом. Другими словами, тот или иной кончик спиннинга в меньшей степени влияет на работу приманки, чем та же толщина шнура.

Однако, если шевелить составник ударами по провисшему шнуру, то с мягким кончиком можно добиться детальности в шевелениях. При этом резко отдать шнур проще с жёстким кончиком. А с другой стороны, это тема больше из области личного комфорта и привычки. Что думает щука по поводу разных шевелений — загадка. Тем не менее, с составниками даже попытки разгадывать такие безответные загадки интересно. Хоть местами и страшно.