По Бобруйску на машине и пешком. Глава первая.

Что я знал о Бобруйске

Что я знал до недавнего времени о Бобруйске?

Ну, во-первых, ещё с юности помнил строчки из песни Владимира Высоцкого «Перед выездом в загранку...»:

Будем с вами жить, я — Никодим.
Вел нагрузки, жил в Бобруйске,
Папа — русский, сам я — русский,
Даже не судим.

Второе, раз уж у Высоцкого упоминается национальность, то это евреи. Белорусский Бобруйск для меня всегда был аналогом украинского Бердичева.

Ну и ещё из жаргона пАдонков фраза, ставшая интернет-мемом:

«Ф Бабруйск, жЫвотное!»

Вот, пожалуй, и всё.

И тут вдруг в этом году, в процессе обсуждения планов на предстоящий отпуск, принимающая минская сторона в лице нашей племянницы Кристины авторитетно заявляет:
— Едем в Бобруйск!

Ну а что? Нам куда бы ни идти, лишь бы было по пути! И утром 16 июля, без четверти одиннадцать, наш «Дастер» делает промежуточную остановку на Минском шоссе, у стеллы на въезде в город.

Небольшой экскурс в историю, и поедем дальше.

Немного о дате основания

Первое письменное упоминание о Бобруйске — договорная грамота великого князя литовского и русского Ягайло, датированная 28 апреля 1387 года, от этой вехи и ведётся летоисчисление.

Понятно, что как поселение Бобруйск существовал задолго до того, как Ягайло, согласно вышеупомянутой грамоте, выдал привилегию на владение им своему старшему брату Скригайло, но тем не менее в нынешнем году городу официально исполнилось 638 лет.

Ну и всё, не стану утомлять читателей дополнительной информацией об истории города, ибо там материала на несколько статей можно набрать, поэтому просто буду рассказывать конкретно о тех достопримечательностях, которые мы осматривали самостоятельно.

Первая из них — Дом-тетрис, или Дом-скворечник, на улице Минской, 25.

Дом-тетрис

Построен он в 1985 году в стиле, как утверждают, «советский модернизм», хотя на самом деле у него есть прототип, капсульная башня Накагин (Nakagin Capsule Tower), возведённая в Токио в 1972 году. Именно башня Накагин вдохновила архитектора Владимира Галущенко на создание столь неординарного по своему внешнему виду здания.

Между прочим, хотя основная доля квартирного фонда этого дома — обыкновенные «однушки», однако в его недрах кроются и совершенно неожиданные для советской эпохи двухуровневые квартиры. Для середины 80-х это было, можно сказать, фантастикой, однако факт остаётся фактом.

Существует легенда, что якобы макет этого здания, выставлявшийся на ВДНХ в Москве, спровоцировал молодого талантливого инженера Алексея Пажитного на создание игры «Тетрис», однако больше никто, кроме бобруйчан, как мне кажется, этой истории не слышал.

К слову говоря, до недавнего времени Дом-тетрис был одним из двух зданий, построенных в таком стиле, но уже три года, как остался в гордом одиночестве, башню Накагин вследствие серьёзного износа конструкций снесли в апреле-сентябре 2022 года.

Традиционный кофе

Вообще, с чашечки кофе мы стараемся начинать своё путешествие по новым городам, но в этот раз хронологию событий немного изменили, и кофе пили уже после того, как посмотрели на Дом-тетрис.

Соблюсти традицию решили в кофейне «Любимое место», чуть поподробнее о нём расскажу в отдельной статье, которая будет посвящена гастрономическим заведениям Бобруйска, которые нам довелось посетить.

Здание, на фоне которого я позирую на предыдущей фотографии, — нынешний «АМАКС Премьер-отель», бывшая гостиница «Бобруйск», выстроенная в 1958 году. К кофейной теме, конечно же, никак не относится, но красиво же.

А машину, причём совершенно случайно, я поставил совсем рядом со следующей точкой нашего маршрута, рестораном «Красная башня» («Чырвоная вежа»), который с 2003 года занимает, помимо прочего, ещё одну городскую достопримечательность — бывшую водонапорную башню.

Водонапорная башня, Шура Балаганов и дом польского инженера

Построена она была в 1927 году в ходе устройства централизованного водоснабжения в Бобруйске и до Великой Отечественной войны обеспечивала питьевой водой весь город.

Во время войны башня сильно пострадала, и её пришлось восстанавливать, после чего свою основную функцию она выполняла до 1960 года. Затем, вплоть до начала XXI века, в здании располагалась лаборатория по контролю качества воды.

Ресторан «Красная башня», как я уже писал выше, открылся в 2003 году, тогда же к нему отошло и здание водокачки. В 2012 или 2013 годах над ней установили стеклянный купол, сбоку пристроили панорамный лифт.

Вроде бы как наверху имеется смотровая площадка, подняться на которую можно, воспользовавшись лифтом, но мы не пытались этого сделать. Часы, установленные в 2013-ом, по описаниям из интернета ровно в 19:40 исполняют знаменитую мелодию «Семь сорок». Контекст, я так думаю, всем понятен. Мы в это время уже были за городом, так что лично не проверяли — играет или нет.

Возле одной из стен башни — скульптура человека, одетого по моде 20-х годов прошлого века, в левой руке он держит блюдце, на котором стоит телёнок. Тем, кто хоть немного знаком с творчеством Ильфа и Петрова, узнать персонаж не составит труда.

Всё верно, это Шура Балаганов, в руке у него — пресловутое блюдечко с голубой каёмочкой, а на блюде, конечно же, тот самый «Золотой телёнок».

У Балаганова только нос блестит, хотя с какой целью его натирают, я даже предположить не могу, а вот телец на блюдечке хоть и бронзовый, но сияет почти как золотой. Этого-то тереть, так уж точно — к удаче и богатству, вот люди и стараются.

Какая связь между «Золотым телёнком» и Бобруйском, спросите? Я, каюсь, тоже подзабыл, а то обязательно бы упомянул в первой части повествования.

Для таких же забывчивых, как я, а также для тех, кто не знал, на стене рядом висит табличка с цитатой из книги.

— Нашли дураков! — визгливо кричал Паниковский. — Вы мне дайте Среднерусскую возвышенность, тогда я подпишу конвенцию.
— Как? Всю возвышенность? — заявил Балаганов. — А не дать ли тебе еще Мелитополь впридачу? Или Бобруйск?
При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом.

Да, где-то проскакивала информация, что Шура заговорит, как только к нему приблизишься, но с нами он общаться не захотел. То ли приближались мы слишком напористо, то ли что-то сломалось в механизме, а только молчал Балаганов, как рыба об лёд.

Тут же, на углу, на пересечении улиц Пролетарской и Пушкина, — указатель с названиями городов-побратимов и расстояниями до них.

Жаль, что среди них нет Мелитополя, я бы согласился поехать в Мелитополь прямо сейчас, так же, впрочем, как и мои спутницы, для которых это их малая родина.

И ещё один интересный объект на этом перекрёстке — жилой дом, находящийся через дорогу от башни, выделяющийся из общего городского ансамбля своим неординарным видом.

Информации в сети не очень много, но кое-что узнать удалось. Выстроил этот дом для себя в 1912 году инженер-строитель, работавший в Бобруйской крепости, поляк по национальности. С началом революции он со своей семьёй довольно быстро уехал, а в доме до Великой Отечественной войны размещался городской тубдиспансер. Во время оккупации здесь находился немецкий госпиталь, а после Победы здание опять переоборудовали под жилое, сейчас в нём пять квартир.

Костёл Непорочного Зачатия пресвятой Девы Марии

Следующий пункт нашего маршрута — Костёл Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии на улице Октябрьской, 121. Как предвестник близкого расположения храма — католический крест, установленный неподалёку.

А вот самого костёла что-то не видно, и если не знать некоторых нюансов, то можно просто проследовать мимо, ничего не подозревая. Кто бы мог подумать, что нужно войти в пятиэтажку и через холл первого этажа пройти дальше, в саму церковь.

Мы, к сожалению, внутрь не попали, почему-то было закрыто. Возможно, храм открывается только на время проведения служб, ну или, может быть, просто слабо дёргали за дверную ручку.

Такого «Франкенштейна» из костёла, построенного в период с 1901 по 1903 годы, создала в 1958 году воспалённая фантазия кого-то из советских чиновников. Лично я не могу себе представить, что было в голове у человека, принявшего решение снести изящную звонницу и на её место прилепить здание конторы стройтреста. С тем, что церкви оставляли в прежнем виде, но использовали в качестве складов, хранилищ, в лучшем случае — музеев, мы сталкивались много раз, с разрушенными до основания, обезглавленными, лишёнными колоколен — не меньше, но вот такое уродство встречаем впервые.

За свою историю храм закрывался дважды. В первый раз в 1935 году, тогда здание стали использовать для хозяйственных целей, в 1941-м немецкие оккупационные власти разрешили верующим опять проводить в костёле службы, а после освобождения, в 1946-м, он был закрыт повторно.

С момента возвращения храма католическому приходу в 1989 году решается вопрос о восстановлении его первоначального вида, но пока это всего лишь разговоры, ни у муниципалитета, ни у прихожан нет на это финансов.

А жаль, судя по старым фотографиям, выглядела церковь очень красиво.

Дом купчихи Кацнельсон

Ещё одно здание, которое нужно обязательно посмотреть в Бобруйске — это дом купчихи Кацнельсон, ул. Интернациональная, 25.

Известная бобруйская предпринимательница Пайе-Брайне Каценельсон (именно так, через Е, правильно следует писать эту фамилию) занималась торговлей лесом, и дела у неё шли, мягко говоря, неплохо. По крайней мере, в 1901 году оборот её компании составляет два миллиона рублей, что на нынешние деньги составляет больше тринадцати миллиардов. С такими доходами можно себе позволить что угодно, в том числе и перевезти дом из Прибалтики в свой родной город, именно такова наиболее распространённая версия появления деревянного особняка, выполненного в стиле модерн, в 1912 году в Бобруйске.

Сейчас в этом доме то ли издательство какое-то, то ли рекламное агентство, я особо не углублялся в детали. Зашли внутрь посмотреть на якобы сохранившуюся старую печь, Кристина где-то слышала о ней, но сотрудницы организации, находящейся в этих стенах, ничего про печь не знали, так что мы ушли оттуда ни с чем.

Кинотеатр «Товарищ» и памятник Эфраиму Севеле

Дальше у нас по дороге был кинотеатр «Товарищ», старейший в городе, начавший свою работу ещё в 1940 году. Здание, в принципе, типовое для тех времён, с обязательными колоннами на входе, но задержались мы не около него, а возле скульптуры, установленной рядом в сквере.

Имя Эфраима Севелы ничего нам не говорило, не знакомы мы были с творчеством этого человека, который, судя по установленной рядом бронзовой кинокамере на треноге, был либо кинооператором, либо кинорежиссёром.

Выяснить, что ж это за личность такая и чем знаменит Севела, довелось уже в процессе написания данной статьи.
Оказывается, его настоящее имя Ефим Евелевич Драбкин. Уроженец Бобруйска, писатель, режиссёр и сценарист, он взял себе псевдоним Севела ещё живя в СССР, а когда в 1971 году эмигрировал в Израиль, то там уже стал Эфраимом.

И ещё оказалось, что с творчеством его я всё-таки знаком. Те, кто постарше, тоже должны помнить советский фильм «Крепкий орешек» с Надеждой Румянцевой и Виталием Соломиным в главных ролях, так вот он автор сценария этой киноленты.

А кто помоложе, тот, возможно, смотрел фильм 1991 года «Попугай, говорящий на идиш», здесь Севела, вернувшийся к тому времени в СССР, выступил и как сценарист, и как режиссёр. Посмотрите, кто не видел, рекомендую.

Быстрым шагом по улице Пушкина

По улице Пушкина я шёл за машиной, чтобы переехать в другую точку города, ну и попутно сфотографировал несколько интересных мест.

Пушкина, 211. Бывший особняк Миренбурга, зажиточного жителя Бобруйска, предположительно — лесопромышленника.

Очень красивое здание, архитектурный стиль которого я даже не берусь назвать, там и от классицизма что-то есть, и от модерна, и от ампира. Кстати, как раз в нём, как пишут, сохранились изразцовые печи, может, сюда нам надо было заглянуть, а не к мадам Каценельсон.

Между зданиями управления КГБ и райисполкома в 2024 году установлена скульптурная композиция, посвящённая бойцам спецгруппы «Березина», сформированной в апреле 1943 года на оккупированной территории.

Бойцами «Березины» было проведено более 118 диверсий на военных объектах, железной дороге, уничтожались линии связи, военные склады, немецкие солдаты и офицеры.

Здание бобруйского отделения Белорусского общества охотников и рыболовов никакой архитектурной ценности не имеет, но вот чучело, выставленное за его окном, очень даже показательно.

Естественно, бобр, куда же без него в Бобруйске.

Сквер Челюскинцев, Свято-Никольский собор и музыкальные инструменты

Сквер на пересечении улиц Интернациональной и Советской существует уже более века, с момента, когда по указанию председательницы Бобруйского благотворительного общества Натальи Александровны Воронцовой-Вельяминовой вдоль одной из улиц были высажены каштаны.

Наталья Александровна, к слову сказать, внучка великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, дочь его старшего сына Александра.

На территории сквера, около Свято-Никольского собора, в годы войны хоронили немецких солдат, умерших в госпитале, который находился через дорогу, но по их могилам никто сегодня, как можно было бы предположить, не гуляет. Эксгумация останков солдат Вермахта и их перезахоронение на немецком кладбище в Щатково Бобруйского района проводились в период с октября 2014 по июнь 2015 года.

Сам кафедральный собор Святителя Николая, построенный в 1892-1894 годах. Храм повторил судьбу многих церквей, в советское время был закрыт, церковные ценности были изъяты, колокол разбит и переплавлен. В 60-х городские власти передали здание под плавательный бассейн, в связи с чем частично были разрушены и перестроены стены.

В 2003 году храм возвратили Православной Церкви, восстановительные и реставрационные работы продлились четыре года, и в мае 2007-го вновь освящённый после собор принял первых прихожан.

Ну и напоследок прогулка по центральной аллее парка с целью фотографирования прикольных лавочек, созданных в рамках проекта, представленного на конкурсе молодежных инициатив в ноябре 2023 года. Теперь вдоль дорожек стоят пять стилизованных музыкальных инструментов: барабаны, аккордеон, контрабас, виолончель и лира, изготовленные из металла на Бобруйской фабрике художественных изделий, о чём нам сообщает небольшая шильдочка на каждом из них.

И на этом, пожалуй, первую главу я закончу, ибо, пройдя через сквер Челюскинцев, мы выходим на улицу Социалистическую, а там тоже есть о чём рассказать, хватит ещё на одну главу.

Так что продолжение следует.